Письменниэта Кристин Вукович рассказывает, как она постепенно постигала ф’яку — уникальное состояние души и тела, известный жителям Далмации.
Одного жаркого июльского дня я сидела в кафе в Дубровнике, ожидая, когда мне принесут ключ от квартиры, которую я сняла. Ожидание длилось уже более часа.
«Извините, вы не видели Перо? — спросила я официанта хорватским. — Он должен передать мне ключ от квартиры».
«У него, наверное, ф’яка», — отвечал тот, пожав плечами.
Я была возмущена. Мне, нетерплячій жители Нью-Йорка с часами на руке, было невдомек, как можно так опаздывать.
Ты отчасти здесь — отчасти нигде
Очевидно, через духоту и жару ф’яка охватила всех вокруг.
В конце концов, опоздав на полтора часа, Перо появился с ключом без никаких объяснений или извинений.
В Далмации, исторической области на побережье Адриатического моря, которую теперь разделяют Хорватия и Черногория, я была не впервые и о ф’яку уже слышала.
Но понять и принять ее мне только предстояло.
Мои предки родом из Карловача, городка близ Загреба, где под влиянием Австро-венгерской империи образовалась совсем другая ментальность.
Как объяснил мне один местный житель, ф’яка — это возвышенное состояние, в котором человек ничего не хочет. Научиться ф’яки невозможно, в Далмации ее считают даром Бога.
Чтобы осознать ее значение, ф’яку надо пережить. Как объясняли мне жители Далмации во время моих многих визитов, ф’яка — неуловимое понятие, которое проявляется у всех по-разному.
Впервые ф’яка охватила меня, когда я в августе 2004 года приехала в Дубровника изучать хорватский язык.
Город тогда был достаточно тихим. Здесь еще не снимали «Игру престолов» и «Звездные войны», и толпы туристов в средневековом центре Дубровника еще не было.
Ф’яка постепенно сошла на меня, когда я прогуливалась по тихой улочке в центре города, прислушиваясь к своим шагам старинной брусчаткой.
Это похоже на легкое головокружение
Помню, как потом сидела в кафе Festival on Stradun, на главной улице Старого города, спрятавшись от безжалостного средиземноморского солнца в тени навеса, потягивая bijela kava (кофе с молоком).
Я наблюдала за прохожими и что-то лениво царапала в своем блокноте, пока час истекал за часом.
От жары телом разлилась сладкая томность — неотъемлемое ощущение ф’яки.
Я еле водила рукой по листу, а мои мысли порхали где-то высоко в небе, как неугомонные стрижи, čiope, рассекающие небесную голубизну своими маленькими черными крыльями.
Ф’яка поймала меня в свои горячие объятия. Силы оставили меня, я была едва способна пошевелиться. Позже я выучила фразу: «Ajme, judi, ufatila me fjaka!» («Черт побери, друзья, меня охватила ф’яка!»).
Хорватский поэт Якша Фіаменго сказал, что ф’яка — это особое состояние ума и тела.
«Он похож на легкое головокружение, — писал поэт, — это выход за пределы собственного «я» или углубление в него, это — чрезвычайное положение недвижимости, сонливости и онемение, томности и безразличия ко всему вокруг, летаргическая бездействие, ведет к небытию».
«Чувство времени теряется, а инертность и бессилие производят впечатление невесомости. Ты отчасти здесь — отчасти нигде, между реальностью и небытием».
Хорватия всегда была где-то посередине. Зажатая между Адриатическим морем и Черногорией, Боснией и Герцеговиной, Сербией, Венгрией и Словенией, современная Хорватия находится между востоком и западом, в точке пересечения их интересов.
В 1990-е война в Югославии расколола страну, состоявшая из славянских наций, которых разъединили этнические, религиозные и географические различия.
Далмация, что лежит в центрально-восточной части Адриатического побережья, выделяется на фоне остальной Хорватии. Это регион со своей собственной идентичностью и непринужденной средиземноморской атмосферой.
Хорватский государство сформировалась в Средневековье вокруг двух основных областей — Далмации и Лібурнії. В ходе бурной истории и под влиянием разных культур географические границы неоднократно менялись.
Много городов Далмации (крупнейшие из которых сегодня — Задар, Шибеник, Сплит и Дубровник) на протяжении веков были владениями Венецианской республики, могущественной морской державы в северо-восточной Италии, которая в течение 400 лет правила на всей Адриатике.
Дух итальянцев до сих пор есть в Далмации. В речи местных случается немало итальянских слов, которые адаптировались в хорватском языке и получили славянские окончания.
Не удивительно, что и ф’яка тоже происходит от итальянского fiacca (усталость), но в отличие от него, точного перевода не имеет.
Далматинська ф’яка скорее похожа на классический итальянское выражение dolce far ниент (сладкое безделье), но это — не одно и то же.
Если dolce far ниент имеет положительное значение, то ф’яка — это не хорошо и не плохо, она, как отмечает Фіаменго, посередине.
Томные летние дни
Во время моих путешествий в Хорватию с начала 2000-х я заметила, что под безжалостным дневным солнцем бродят только туристы.
Жители Далмации в это время отдыхают в своих помещениях или в тени. Этот местный аналог сиесты помогает восстановить физические и моральные силы во время изнурительной жары.
Я смирилась с неизбежным пустой тратой времени после обеда и научилась отдаваться ф’яці, теплым адриатическим бризом обвивает тебя.
Меня больше не огорчали магазины закрыты и было понятно объяснение — у хозяина ф’яка.
Искусствовед и критик родом из Сплита Игр Зідіч считает, что ф’яка является важной и неотъемлемой чертой характера жителей Далмации.
«Во-первых, это способ выживания в регионе, где температура воздуха летом может достигать 40°С», — говорит Зідіч.
«Но есть более уязвимы люди, и ф’яка может сказываться на их поведении и образе жизни, влиять, например, на их работу».
«Я один из тех, кто родился с ф’якою в крови, она — часть моей личности», — делится Дино Іванчич, экскурсовод со Сплита и бывший профессор истории, итальянского языка и литературы. Он — коренной житель Далмации во многих поколениях.
Состояние ф’яки Іванчич описывает так: мужчина растянулся в гамаке у моря под тенью дерева, рядом с ним полная бутылка вина, а к ноге привязана удочка.
В песни популярного певца и композитора Тома Бебіча есть слова о том, что в состоянии ф’яки «мы даже теряем желание путешествовать, мы не хотим никуда ехать, а весь мир оказывается перед нами в нашем замечательном Сплите», — рассказывает Іванчич.
«Смочите свои пальцы в море, и вы почувствуете весь мир рядом», — говорится в песне.
Миг всей жизни
Впрочем, некоторыми летними днями в Далмации, даже погружение пальцев в море казалось подвигом, что требовало неимоверных усилий. Я чувствовала усталость и сонливость ф’яки, но мирилась с ней, понимая, что этого требуют погодные условия.
В 2007 году я решила поделиться этим состоянием со своим парнем, который впервые приехал в Дубровника. Я была убеждена, что Джайдев, панджабець по национальности, прекрасно поймет ф’яку.
Мы наняли лодку с капитаном и отправились на морскую прогулку с остановками, чтобы поплавать и пообедать свежей рыбой на необитаемом острове.
Джайдев прихватил свой портфель, что мне показалось забавным, поскольку я понимала, что смесь моря, солнца и просекко неизбежно погрузит нас в состояние ф’яки.
Я не знала, что в портфеле было обручальное кольцо. Джайдев захватил меня врасплох: «Хочешь провести остаток жизни со мной?» И я ответила «да». За два года мы поженились в Дубровнике.
Ф’яка играет важную роль в нашей жизни. Тот день, когда солнце миллионами бриллиантов сверкал на волнах моря, навсегда запечатлелся в моей памяти. Все остальное отошло на второй план.
В трудные времена я всегда вспоминаю тот миг признания. Мы вдвоем лежим на носу парусника под жарким адриатическим солнцем, разморенные ф’якою.
Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Travel.
Хотите получать самые интересные статьи в мессенджер? Підписуйтеся на наш Telegram.
…
