Как Гоголь с Мицкевичем высмеивали россиян
1 апреля 1809 года родился один из самых известных украинских и российских писателей Николай Гоголь.
Амбициозный юноша из Полтавщины, сын не очень богатого помещика и автор украинских комедий Василия Гоголя — Яновского страстно мечтал о невероятных свершениях и мировую славу.
Однако на свет он появился в не слишком подходящем для реализации таких замеров времени и пространстве.
Год его рождения ознаменовался как раз печальным столетним юбилеем, связанным с катастрофическим поражением Гетманщины, государства, утраченной в Полтавской битве. И спустя земляки Николая Гоголя должны были приобщаться к перестройке чужой империи.
Украинское детство Гоголя
Детство будущего русского классика проходило преимущественно в украинской среде. Василий Гоголь был директором театра в соседних Кибинцах, имении потомка казацкой старшины и высокого царского сановника Трощинского.
Ставили и российских авторов, и украинские пьесы, в частности и водевили Гоголя-отца. Здесь собиралось блестящее общество, и якобы как раз в Кибинцах на литературное дарование подростка Николая обратил внимание сосед, выдающийся русский поэт и защитник украинской политической автономии Василий Капнист.
Сын высоко ценил сочинения своего отца, но для себя сделал выбор в пользу имперской карьеры и чужой речи. Выбор скорее для той поры типичный.
Путь до Петербурга
Украинские интеллектуалы на протяжении всего XVIII века неутомимо вестернізували Москву и Петербург, рубили те достославні окна в Европу, которых захотел российский царь-реформатор.
А вот В Украине их рубить не надо было, потому что сопряженность с западной культурой к тому всегда оставалась органичной. Наши земляки получали в имперских центрах высокие должности, в большой степени определяли и тогдашние политические, и особенно интеллектуальные следования.
В северную столицу ехали и из соображений карьерных, и, не в последнюю очередь, идейных. Верилось, что два народа творят общую культуру, а поскольку полная интеллектуальная преимущество было за украинцами, то они бы и имели шанс утвердить на всем имперском пространстве собственные ценности и идеалы.
Николаю Гоголю Петербург выдалось пасмурным, холодным и немного каким-то ирреальным.
Хотя чуждость российской столице отчасти нивелировалась гостеприимством украинского сообщества. Как писал этот искатель счастья и славы матери в провинцию вскоре по приезде, только «однокоритників» из Нежинского лицея встретил он в Петербурге около 25 человек.
Украинская тематика и русская проза
Дружеская поддержка способствовала и полезным знакомствам, и карьерному росту. Да еще и литературная конъюнктура способствовала: в русском романтизме как раз невероятно модной стала украинская тематика
Гоголь и обратился в дорогих воспоминаний о оставшееся родину. Успех «Вечеров на хуторе близ Диканьки» превзошел все ожидания.
Гениальный южанин развернул на хмуром Невском проспекте красочный и веселый Сорочинская ярмарка. А вскоре, после «Ревизора» и «Мертвых душ», его уже назвали зачинателем русской прозы.
Получалось, что основоположником ее стал иностранец, человек, которая отражала украинский, а не российский опыт, реалии и ценности. Элементы русского и украинского языка он безбоязненно сочетал, порывая тем самым с уже произведенной, прежде пушкинской, традиции.
Российские читатели не раз жаловались, что этот «малоросс» противопоставил в своих произведениях прекрасную Украину и уродливую Россию, высмеял империю, не жалея самых зловещих сатирических тонов.
Желанная слава не сделала Николая Гоголя счастливым, более того, вызвала мучительное раздвоение и неизлечимую травму. Началась та ціложиттєва борьба двух душ, о которой писатель исповедовался наиболее доверенным своим адресатам.
Сетовал, что сам не знает, какая у него душа, русский, и хотел их соединить в некую гармоничную целостность.
Смена языка для поэта или прозаика всегда невероятно сложная. Но случай Николая Гоголя особенный тем, что он изменил родную украинскую не просто на другую — он служил своим пером той нации, той государстве, которая поработила и марґіналізувала его собственную родину.
И приделом большого полтавца стала им самим диагностирована болезнь, противостояние «двух душ», или, по-современному говоря, двух национальных идентичностей, которое в конце концов и определило трагические обстоятельства целого его жизни.
Гоголь и Мицкевич
Пробовал искать спасения петербургской безысходности. Строил разнообразные планы покинуть «эту Кацапію» и вернуться в Украину, добивался профессорской кафедры в Киевском университете.
Интерес к казацкого прошлого усиливалось еще и сугубо биографическими сентиментами. По некоторым, не так подтвержденными документально, преданию, род происходит от казацкого полковника Остапа Гоголя. Певнішою поводом для гордости была семья бабушки, дочери бунчукового товарища (звание высокое и уважаемое) Семена Лизогуба.
В знаменитой повести «Тарас Бульба» можно отыскать и отголоски семейной истории Гоголей-Яновских.
Впрочем, с возвращением в Киев не сложилось, однако с противной российской столице он таки убежал. И много лет прожил в Италии, в статусе эмигранта, который совсем не тосковал по надоевшей северной отечеством.
В Париже охотно дружил с поляками-политэмигрантами, любил вместе с Адамом Мицкевичем выстраивать теории о цивилизационной отсталости россиян в сравнении с их соседями-европейцами, горячо пропагандировал теорию «фінськості» московитов, а следовательно полной відторгненості их от европейским сообщества.
Мицкевич стал лидером для большого круга поляков, что вынуждены были покинуть родину после поражения восстания 1830 года.
Вопреки утверждениям многих российских исследователей, что Гоголь, мол, на Западе только тосковал за Россией и не интересовался никакими французскими или итальянскими духовными и интеллектуальными веяниями, документы, переписка свидетельствуют о другом.
А с польским писателем украинского происхождения Богданом Залеским Гоголя объединяла особая приязнь. Сохранился писанный по-украински лист (который, кстати, показывает очень хорошее владение Гоголем на украинском языке), в котором Залесского Гоголь называет «очень, очень близким земляком».
Италия особенно напоминала писателю родную Украину. В любом случае как раз в польской эмигрантской среде Гоголь проникся определенными антиімперськими идеями, духом славянского антироссийского мессианизма.
Но с возвращением в Петербург опять проникся своей миссией созидание единой народности и культуры. И натыкался то на обвинения в недостаточной любви к «святой Руси», то в измене своего родного края. Двум душам никак не удавалось мирно сосуществовать.
Шевченко и Гоголь
А тем временем земляк Гоголей и лишь несколькими годами младший ровесник самим своим появлением в литературе разрушил все иллюзии относительно украинско-российской общности и дружбы.
Тарас Шевченко даже написал присвятний стихотворение, в котором назвал Гоголя «отцом», однако не пошел его путем.
То, что для старшего писателя осталось дорогой, но необратимым прошлым, для младшего оказалось актуальной живой современностью.
Гоголь считал, что в Шевченковой поэзии много «дегтя», а выбор украинского языка обрекает его на провинциальность и забвения. Все еще продолжал верить, будто славой одаривает только Петербург, как ему там плохо велось.
Позви по Гоголя/Гоголя продолжались более века. Его упрекали как предателю и преподносили как летописца украинской жизни.
Наконец, сегодня полтавские Кибинцы могут гордиться (не хуже многих больших городов!) тем, что с ними связаны судьбы двух украинских классиков — Николая Гоголя и Михаила Семенко. А гоголевские фантасмагории сей день пугают доверчивых читателей.
Хоть мы уже и не верим, что месяц могут украсть, и под Рождество таки ждем удивительных приключений.
Следите за нами в Telegram! Мы ежедневно присылаем подборку лучших статей.